Проваливаясь в беспокойную дрёму, Ри почему-то вспомнил себя шесть лет назад. Ему было тридцать три, и, возможно, в тот момент он и сам казался себе героем. Гильдия наконец-то вошла в период расцвета: люди осознали, что это на самом деле собрание людей, одержимых большой целью, а не сомнительная организация дворовых вояк. В тот год воины с разных концов королевства стали стекаться к Охотникам, желая испытать свои силы. Иногда у Ри возникал «синдром самозванца», и он порой удивлялся, что едва успел дослужиться до капитана, а уже управляет собственной гильдией и обучает людей. А люди продолжали приходить к нему за наставлением и ждать, что он поведёт их в бой в первый день осени, как изначально было заведено. Может, он тогда и не совершил ничего великого, но ему удалось создать место, где у людей появлялась цель, и это вызывало в нём неописуемую гордость. В тот год капитан немного выпал из привычной жизни: почти перестал заводить новые знакомства, потерял увлечение женщинами, позабыл привычку осушать как минимум пинту эля каждый Пятый, и старался полностью раствориться в работе. Ему нравилось проводить вечера, отведённые под свободное время, за тренировками. Вдали от чужих глаз ему удавалось снять с себя маску уважаемого учителя и снова стать собой, снова открыть в себе того мальчишку, только поступившего на королевскую службу и ещё ничего не знающего о жизни. И ему нравилось, пусть всего на пару часов в день, но быть той версией себя, которую не видит никто. Не опытным воином и наставником, вызывающим трепет и восхищение, а простым человеком, который скрывается за бронёй и щитом. Можно даже сказать, что он в глубине души смеялся над теми, кто так восторженно смотрел ему в рот, хватая каждое слово и движение. Иногда он корил себя за наслаждение своей властью и даже некоторое презрение к тем, кто может быть лишь его тенью, но большую часть времени позволял себе эту маленькую слабость. В конце концов, именно это позволяло ему оставаться тем непоколебимым ориентиром для всех бойцов, мечтавших бросить вызов судьбе под его руководством. И только один вопрос и по сей день так и не давал ему покоя: сумела ли она в итоге разглядеть в нём того самого человека, которого он так старательно скрывал ото всех?

– Тэми! – Такута вскочил со скамьи в холле академии и бросился к подруге.

– Здравствуй, – Тэми окинула его холодным взглядом, хоть ей и плохо удавалось скрыть, что она рада его видеть.

– Послушай, я знаю, что обещал прийти, но так получилось…

– Не думаю, что твои извинения помогут с этим, – она кивнула на руку Такуты, перевязанную насквозь пропитавшейся кровью повязкой.

– Проклятье… Тэми, ты можешь мне помочь? – Такута посмотрел на неё потерянным взглядом, и лицо женщины приобрело куда более серьёзное выражение.

– Пойдём, перевяжу тебя.

– Я правда собирался прийти, – проговорил Такута, стиснув зубы. Повязка с трудом отходила, задевая расходящиеся края раны и причиняя нестерпимую боль.

– Что случилось, Такута? – Тэми подняла на него сосредоточенные глаза и нахмурила брови. Её взгляд скользнул по лицу Такуты, задержавшись на опухающем глазу, окружённом большим фиолетовым синяком. Выглядел Такута не лучшим образом: помимо перенесённых травм, его лицо было покрыто грубой тёмной щетиной, губы потрескались, несколько дней немытые волосы прилипли ко лбу, а халат пропитался запахом пота.

– Сэм крупно вляпался. Он не пришёл на работу. А ты понимаешь, я просто не мог ждать…

– Ты что, делал это без надзора? – зашипела на него Тэми.

– У нас не так много времени. Мне казалось, что всё под контролем…

– И сколько времени ты так провёл?

– Два дня… – Такута облокотился на стол и подпёр голову рукой, уставившись куда-то вниз, – стыдно признавать, но меня вытащил Ри.

– Какой же ты идиот, – выдохнула Тэми, накладывая новую повязку, – а что, если бы никто не пришёл?

– Я не знаю… Тэми, я… Я не знаю, тэко. Я уже не могу повернуть назад, с каждым разом я подбираюсь всё ближе.

– Ты можешь отказаться в любой момент, Такута. Это не стоит твоей жизни, поверь.

– Не ты ли говорила мне обратное? Миссия учёного, и всё такое…

– От учёного не будет толку, если он будет мёртв.

– Я знаю… тьма. Я справлюсь, поверь. Главное успеть, пока тело не начнёт разлагаться. Похоже, мне нужен новый помощник…

– А со старым-то что? Куда подевался Сэм?

– Я не знаю. Он крупно влетел за попытку ограбить аптекаря. Похоже, он опять взялся за старое. Теперь его ждёт суд, а может, он уже в тюрьме…

– Ты разве не хочешь ему помочь? – вскинула брови Тэми, – Такута, он же твой друг!

– Скорее ученик, – замялся Такута, – но даже если я и хочу помочь, то что я могу сделать? Я много раз поручался за него. Даже если я сделаю это снова, мои слова мало что изменят.

– Разве его отец ничего не может сделать? Ну или обратись к Ри, он наверняка знает, на какие рычаги надавить!

– Ри не будет делать мне одолжение, ты же знаешь, – поморщился Такута.

– Да ну? Не ты ли выполняешь его самоубийственное поручение?

– Да, но сделка есть сделка. Он пообещал выдать мне всю информацию о Рэйре в обмен на записи о его подруге. Не думаю, что он пойдёт на дополнительные уступки.

– Но что мешает тебе хотя бы попытаться? Тэко! – выругалась Тэми, – мальчишка же ещё совсем молодой! Ты представляешь, что будет, если он окажется в тюрьме?

– Конечно, это было бы печально, но тебе не кажется, что у него было много шансов это предотвратить? – услышав собственные слова, Такута напрягся. Сейчас он звучал слишком прагматично, и это его напугало. Когда он успел стать таким чёрствым? И был ли он когда-то человеком, которому есть дело до чужой беды? – Ладно, возможно, я слишком критичен к нему. Просто… знаешь, я чувствую обиду. Нет, я бы даже сказал, что я зол! Спустя столько лет у меня наконец-то появилась возможность подобраться к знаниям, за которыми я так долго гонялся, и именно сейчас его угораздило влипнуть. Тэми, он не пришёл на смену, когда я нуждался в нём больше, чем когда-либо! И ты видишь, к чему это привело. Как я могу думать о его проблемах сейчас?

– Я понимаю, – задумалась Тэми, – я бы сказала, что он просто ребёнок, но не уверена, что это его оправдывает. Думаю, только ты можешь решить, стоит ли оно того. Веришь ли ты в него настолько, чтобы переступить через себя и попросить помощи у Ри.

– А ты бы попросила?

– Если бы кто-то, кто мне дорог, попал в беду, – она посмотрела Такуте в глаза, – то я бы, пожалуй, сделала всё возможное.

Пристально глядя на неё, Такута вдруг почувствовал, как его переполняют эмоции, которые он так старательно подавлял в последнюю неделю. Сам не понимая, что делает, он сорвался на пол со своего стула, упал на колени перед Тэми и обнял её.

– Прости меня, – прошептал он, – прости, что втягиваю во всё это. Я так устал. Ненавижу себя за то, что вынуждаю тебя проходить через это вместе со мной, но я просто не знаю, что мне делать…